«В церкви должно быть место людям с провокационными вопросами»

Фото: Александр Рюмин / ТАСС

Хабаровская молодежь впервые в России организует массовую акцию «Ночь в храме»

Евгения Кульгина

4 марта, 2016 16:52

9 мин

В Хабаровске с 6 на 7 марта пройдет первая в России «Ночь в храме». Все желающие смогут попробовать себя в церковном чтении и пении, узнать, как устроен алтарь, позвонить в колокола и увидеть церковную одежду. Акция состоится в рамках молодежного православного форума «Радость веры». Организатор мероприятия, священник и руководитель молодежного движения «Курс-Восток» Андрей Долгополов говорит, что в самой церкви не все одобряют эту идею. Почему важно не запираться в догматах и зачем собирать молодежь в храме не только в обычную ночь, но даже на Хэллоуин, Андрей Долгополов рассказал корреспонденту «Русской планеты».

– Расскажите, пожалуйста, как родилась идея «Ночи в храме».

– Она проводится по аналогии с «Ночью в музее», «Ночью в театре». Мы подумали: почему бы нам не сделать подобное в храме? Это само напрашивается. Цель — раскрыть ту красоту, то богатство, которое есть в православной культуре, нашей молодежи. Мы соберемся в воскресенье, 6 марта, в 21 час, в храме Серафима Саровского, откроем мероприятие небольшим молебном, благословим это дело, и после этого мероприятие будет разделено на насколько этапов.

Пройдут мастер-классы по колокольному звону. Любой желающий сможет увидеть колокола, получить о них историческую справку, узнать, почему колокольным звоном сопровождаются службы — ну и, конечно, сам позвонить в колокола. Прийти могут не только крещеные, но и некрещеные люди, даже иноверцы. Мероприятие носит именно культурологический характер — здесь именно мы говорим о православии с позиции православной культуры.

иерей Андрей Долгополов. Фото: Евгения Кульгина / «Русская планета»

Иерей Андрей Долгополов. Фото: Евгения Кульгина / «Русская планета»

Будет мастер-класс по церковнославянскому языку: по написанию, чтению, истории. По церковному чтению и пению. Будут интерактивы, встреча с «молодежными» священниками — теми людьми, которые работают с молодежной аудиторией, которые с ней «на одной волне» в хорошем смысле этого слова.

Будет у нас и экспозиция «Алтарь». Мы вынесем из алтаря все, что там находится — престол, жертвенник, — и покажем их гостям.

Самая главная особенность мероприятия — то, что его наполнение продумано лишь на 30%. Остальные 70% придумает молодежь — участники дальневосточного форума «Радость веры», который начинается 5 марта.

– А вас за такую «попсовую» программу не критикуют?

– Конечно, со стороны церкви есть критика: «Что это такое, что за «ночь в храме»? Есть такой термин — обмирщение, что мы до «мира» скатываемся. А церковь что, отделена? Кто в церкви? Люди, они живут в этом государстве. У меня есть паспорт, я плачу налоги. И когда такое недоумение возникает у церковных людей, мы пытаемся объяснить, что если бы что-то было не так, люди не откликнулись бы. А уже есть 25 заявок от желающих прийти. Мы же здесь не собираемся проводить дискотеку, это просто такая площадка. А то, что ночью — службы ночью тоже проводятся.

Мне кажется, что гостей привлечет возможность познакомиться с миром православия вне богослужения. Богослужение непонятно. Непонятна служба, слова, что происходит, почему так, а не иначе? Это порождает настороженное отношение — люди не спешат (в церковь — Примеч. РП). У православных такое духовное богатство, которое не сравнимо ни с какими другими богатствами. Радостью веры надо делиться, а мы как-то замкнулись в четырех стенах храма, послужили службу и ушли. А кто это будет людям нести? Когда они смогут позвонить в колокола? Колокольный звон, кстати, это хит вообще, люди это любят очень.

– Кто те ребята, с которыми вы работаете в рамках движения «Курс-Восток»?

– Большая часть — 70% участников нашего движения — студенты хабаровских вузов. 20% — рабочая молодежь. Они активны, но не так много имеют для этого возможностей, поскольку очень заняты. 10% — это старшеклассники.

– Становится ли молодежное православное движение более популярным?

– 100 человек у нас — это актив. Есть еще люди, которые приходят, интересуются православной верой. Они пришли, послушали Евангелие, Библию почитали, попили чай, и все. На активные миссионерские акции они не спешат, но тоже состоят в движении. В храме, в котором я служу, каждый год прибавляется по 80 имен из молодежного клуба, за которых мы молимся.

– Зачем они приходят?

– Обстоятельства разные: у кого-то церковное детство было, но таких, как ни странно, не большинство. Наоборот, неофиты составляют большую и самую активную часть движения. Их привлекает сочетание того, что они и в храме, и могут заниматься активной деятельностью: и социальной, и волонтерской, и спортивной, и патриотической работой. И я много-много раз убеждаюсь, что именно у православных молодежных организаций самый широкий диапазон деятельности.

– Это не из-за того, что им достается хорошее финансирование?

– Открою такой секрет: подчас православной организации сложнее получить финансирование и поддержку со стороны государства. Когда пишешь какой-то грант и там прописываешь в качестве цели поддержку православного молодежного движения, то получить деньги сложно, потому что это религиозная организация. Что касается бюджета самой церкви — наши ребята трудятся на добровольной основе за исключением нескольких человек на ставке.

Многие люди удивляются, попадая на наши «молодежки». Они чувствуют атмосферу поддержки, любви — какой-то человечности. У нас есть «беседка» в WhatsApp, там человек 60. В день 500–600 сообщений — это норма. Открываешь WhatsApp, а там у тебя 30 «добрых утра». Это приятно. Кто-то заболел — тут же за него молитвочка, и все 60 человек молятся за этого человека. Студенты учатся, перед экзаменом просят помолиться. Я им всегда говорю: «Знаете, понятно, что надо молиться, но сами-то вы учитесь, на лекции ходите».

– В том же интернете и в соцсетях, в частности, высказывается много критики Русской православной церкви. Не обидно?

– Наоборот, это такие маркеры, которые позволяют нам понять, что люди думают. По моему мнению, мы все-таки не идем вразрез с Евангелием. Даже когда проводим молебен на День святого Валентина и на Хэллоуин.

– Так это своего рода революция, нет?

– Тут нужно объяснять, это очень интересно. Хэллоуин — что это такое?

– Нечистые силы...

– Это на самом деле стереотип. История этого праздника — христианская, победы христианства над язычеством. Когда-то в IV веке в Ирландии был в это время праздник: люди-язычники, кельты, приносили жертву. В V веке пришел святой христианской церкви, святой Патрик. Начал проповедовать о Христе. И буквально за 50 лет Ирландия стала христианской страной. Но язычество не искоренялось до конца, люди привыкли приносить жертвы в ночь с 31 октября на 1 ноября. И святой Патрик заменил это на праздник памяти всех святых, и люди молились за упокой своих усопших. Этот праздник назывался «Хэллоуин» — ночь накануне Дня всех святых.

Мы на Хэллоуин проводим молебен по всем православным святым. 30 октября мы провели такой молебен, пришла православная молодежь — человек 60. Потом мы с ними пошли в молодежный центр, попили чай с тыквенными пирогами (зачем уродовать эту тыкву?), поиграли в «Свою игру». А нас за это критикуют: «Это же Хэллоуин!» Мы специально и ролик сняли, на YouTube выложили историю этого праздника.

– А организаторы форума готовы принимать «инакомыслие», молодежный максимализм, несогласие? Готова ли церковь к этому?

– С точки зрения Господа нашего Спасителя Иисуса Христа, сама церковь — это «закваска». Как дрожжи: их мало, совсем чуть-чуть. Но когда они вбрасываются в тесто, все начинает бурлить-кипеть. На самом деле в церкви все должно быть именно так. Понятно, что обязательно должна быть дисциплина, но всегда должно быть место активной деятельности, обсуждениям, проектам — и, конечно же, спорам и провокационным вопросам. Когда у человека вообще есть вопросы, это говорит о том, что перед тобой замечательный человек, который неравнодушен к церкви, к духовной жизни. Как человек, работающий в молодежной среде, могу сказать: как раз те, кто называет себя атеистами — люди думающие, мыслящие, ищущие. С ними очень интересно, и, скажем так, их претензии к церкви обоснованы отнюдь не какой-то агрессией, а именно поисками смысла.

– Как на вашей работе по популяризации православия отражаются такие резонансные дела, как, к примеру, суд над ставропольцем, в соцсетях спорившим о существовании Бога?

– Мое личное мнение — я не очень понимаю закон этот (об оскорблении чувств верующих. — Примеч. РП), я — это «Баба Яга против». Идет выделение верующих в какую-то особую касту, именно чувства которой должны защищать. Извините, вот есть полицейские — сколько в их адрес всяких высказываний? Что, их тоже надо защищать отдельно?

Мне больно от того, что в данном случае церковь представляют, как какого-то цербера. И это многих людей отталкивает: как так, ну неужели церковь себя защищает с помощью дубинки власти светской? Это не должно быть так. Ну чего нам бояться? Как-то проводили миссионерскую беседу во дворе одного дома. Сели просто Евангелие читать с молодежью, никого не агитируем — ничего. А из окон там такие маты... Я сказал: «Ну и что? Ну и слава Богу». В Евангелии сказано, что вы блаженны, когда вас оскорбляют или злословят.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе